Поездка в ставку Джангира Букеева, Хана Внутренней Киргизской Орды
23 апреля (1834 года) прибыли мы к Киргизской границе. Здесь встретили нас с приветствием от имени Хана трое посланных с несколькими киргизами и 20-ю лошадьми. Мне предложили, по киргизскому обычаю, для употребления жирную овцу, но я отказался, а просил об ускорении пути. Лошади были скоро запряже-ны, и мой тарантас повезли 5 сильных лошадей. Султан и Секретарь Ханский, присланные от Хана, ехали верхом по сторонам экипажа, а с ними и киргизы с лошадьми. Вообразите себе людей довольно сильных, с загорелыми лицами, с монгольским окладом лица, безволосым подбородком, одетых в длинное платье, состоящее из конской обороченной вверх волосами кожи и с распущенной от него, для красоты, на рукавах и спине, конской гривой, в остроконечных шапках на голове, и вы будете иметь довольное верное понятие об их наружности. Бедная, назначенная для нас овца, привезена была также за нами одним киргизом поперек седла. С такой церемонией мы ехали по ровной степи, потому, что от Елтона2(**), кроме некоторых незначительных дождевых болот, одного солено-го ручья в 7 футов шириной, и ручья с пресной водой, исчезающих в степи, нет ни малейшей возвышенности почти до самого жилища Хана. С наступлением ночи мы стали подъезжать уже к местопребыванию Хана. Огни издалека манили нас. За версту один из спутников поскакал известить о нашем прибытии. Подъехавши, мы увидели Ханский дом, блистательно освещенный, и множество слуг, готовых для встречи.
Шурин Хана меня дружески приветствовал и принял. Мы вошли в большой, ярко освещенный восковыми свечами, зал. Потом вдругую, убранными персид-скими дорогими коврами и увешенную по стенам драгоценным оружием Хана. Отсюда в третью, на европейский манер убранную, которая была назначена для нас. Мебель отличная – множество огромных зеркал и люстр, тут же изготовлена была большая, покрытая коврами кровать. В оружейной комнате в азиатском вкусе, на некоторой возвышенности, посередине расположены были дорогие подушки, и вокруг по стенам висело богатое оружие: конская сбруя, седла, узды, унизанные дорогими камнями. Потом явились слуги с тонкими утиральниками и с большим серебряным умывальником. Между тем, как другие готовили чай и подавали в больших позолоченных чашках кумыс и айран. Затем приготовлен стол. Кушанья были смесью европейского вкуса с азиатским, и притом отличные вина.
На другой день я имел честь рекомендоваться Его Высокостепенству. Он встретил меня в дверях зала, пол которой был убран персидскими коврами. Пожав мне в знак приветствия руку, он подвел меня к дивану, где и пригласил сесть с собой рядом. Мои два спутника поместились поодаль. После того, как я поблагодарил за столь благосклонный прием, он объяснил мне, что уже несколько недель он был извещен г. военным Оренбургским губернатором о моем прибытии, и что как от Глиняного до Камыш-Самарского озера, так и в другие места для меня готовы будут с удовольствием лошади.
Джангир Хану около 30 лет (*), он крепкого сложения, толщины посредственной (более с европейским, нежели с монгольским очертанием лица). Цвет лица бледноватый. Глаза приятные, серые. Волосы на подбородке, бровях и усах темные. Он словоохотлив и по-русски говорит быстро. Одежда его состояла из кафтана фиолетового бархата, богато украшенного золотом и серебряным галуном, из бархатного, вышитого золотом жилета и остроконечной, (как и у подвластных) по обложенной соболем и вышитой золотом бархатной шапки. Аметистами усыпанный пояс, черкесский кинжал и сабля опоясывали его поверх платья. На правой груди блестела Анненская звезда. У него две жены, от которых имел 11 человек детей. Из них 7 мальчиков должны быть султанами. Старшая его жена, по происхождению, киргизского рода, а младшая от татарского. Сыновья похожи на отца. При каждом из них находилось по надзирателю. Старший сын находится (для воспитания) в Оренбурге. Жилище Хана состоит из выстроенного со вкусом деревянного дома с несколькими флигелями, для приближенных к нему лиц и султанов. Шестеро из них постоянно находятся при нем с некоторыми Старшинами народа. В летнее время Хан живет в палатке в степи. Хан владеет большим богатством.
У него стада овец, быков, верблюдов и до 3 т. прекрасных лошадей. У подвластного ему кочующего в степях 46,550-ю кибитками до 189,000 человек народа приблизительно полагается до 93,000 верблюдов, до 165,000 рогатого скота, до 824,500 киргизских овец и до 496,500 лошадей. В прежнее время считалось до 3 миллионов овец, но от суровости зимы, бурь и зараз число это уменьшилось. Ныне опять умножается. В нынешнем их продано до 100,000 голов. Цена за трехлетнюю овцу 12 рублей, за годовалую 6 рублей, лошади от 50 до 200 рублей, верблюды по необходимости в перевозке тяжестей продаются неохотно. В числе лошадей есть весьма хорошие. Киргизы отдают преимущественно рослым лошадям, но об уходе не заботятся. За 6 лет перед этим и в прошлом году от Его Императорского Величества он удостоился получить для приплода по 10 прекрасных жеребцов. Из числа расплодившихся от случки с набранными ко-былицами, 3 предположено отправить к Его Высочеству Наследнику Престола.
Следуя к жилищу Хана от Елтонского озера, мы имели направление на восток-юго-восток. Жилище Хана находится при болоте, заключающем в окружности 6 верст. Недалеко версты начинаются отсюда высокие песчаные горы, которые к северу простираются на 20 верст. Идя к востоку, они заключают в себе ширины от 20 до 30 верст, а обращаясь к востоку-юго-востоку, расширяются от 150 до 180 верст. При склонении на юг-юго-восток, к северному берегу Каспийского моря, в разных пунктах, идут к берегу, и расширяясь и суживаясь до него, что крайняя степень широты от 2-х до 15 верст, в поперечнике. А потом, уклоняясь от берега моря, идущих вверх по Ахтубе обратно, почти до Царицына. Эти песчаные холмы имеют свою особенную форму и представляются утомленному взору в виде воли от 1 до 6 сажен вышины и еще 2 до 20 сажен широты, отделяясь один от другого одномерными широкими долами. Однако на этих высотах песок лежит нетвердый, так что обседается на дюйм, но внутри тверд и плотен до того, что ни частые бури, ни вихри не изменяют их вида. В делах или небольших углублениях встречаются разные редкие растения. Разрывая песок на фут глубины, находят хорошую воду. Для киргизов Рын пески довольно важны. Для их стад зимой они служат защитой против холода, бурь и доставляют прекрасный корм, которым запасаются и на зиму. Степи покрываются снегом на 1 дюйм. Многие места в последнюю зиму оставались вовсе без снега, а при вьюге его наносилось и до аршина.
Часть степи, которой владеют киргизы, была отведена им по Высочайшему повелению 19-го мая 1806 года. В ней обитают только киргизы, и ни татарам, ни калмыкам не позволяется пасти своих стад, даже и по найму, потому что по отзыву Хана едва достаточно этой земли для самих киргизов. Это кочующее племя состоит из разных поколений.
Джангир происходит из древнего Ханского рода, владевшего в предшествовавшем столетии Малой и частью Средней Киргизской Орды. Несогласия между Ордами побудили Султана Букея, сына Нурали, Хана Малой Орды подчиниться с 10000 кибиток русскому владычеству в 1805 году. Он занял степи, между Волгой и Уралом, необитаемые со времен калмыцкого побега. В 1802 году Букей был назван Ханом, каковое достоинство перешло и к сыну его Джангиру, а кочующие здесь киргизы получили название Букеевской Орды. Образ жизни киргизов весьма однообразен. Овечье мясо или рогатого скота, редко верблюжье либо лошадиное варят они в воде, искрошив в мелкие кусочки, что и составляет у них главную пищу. Хлеба они вовсе не знают, а варят в воде крупу, которую покупают у поволжских обитателей. В каждой кибитке вы найдете, крут (твердый сыр) весьма неприятного вкуса. Питье у киргизов вода, кумыс, айран и молоко. Болезни им малоизвестны и они достигают глубокой старости. По отзыву Ханского лекаря, молодого русского, окончившего курс медицины в Казанском Университете, киргизы из средств лечения преимущественно любят кровопускание. Против многих болезней, особенно ревматизма, употребляют сырую, только снятую зве-риную кожу. Обыкновенно убивают они на этот случай овцу и теплой кожей обкладывают ее больное место. Если страждет все тело, то убивается корова и нагое тело обертывают ее кожей. Сверх того, есть у них чародеи, которые заговорами, навешиванием змеиной головы и тому подобными способами обманывают легковерный народ. Из болезней преимущественно встречаются:
1) Чесотка, общая у них у всех, болезнь против которой никаких средств не употребляют.
2) Сифилис, но не опасный.
3) Глазные воспаления обыкновенно случаются весной, от сильного блеска снегов по степи, озаряемой солнцем; оспа действует здесь опустошительно. Оспопрививания стараются избегать.
Многочисленные желудочные болезни у них часты, и у детей и у взрослых. Эта болезнь состоит преимущественно в опухоли желудка, происходящей от дурной воды и нередко испорченного мяса, употребляемого в большом количестве. Киргизы часто терпят от укуса тарантул, отчего бывает сильная боль в груди, но не смертельная. Здесь нет ядовитых тарантул, также не встречается и Phalangium araneoides. При родах женщин, для облегчения, присутствуют колдуны. Киргизы вообще в высшей степени любопытны, легковеры, болтливы, гостеприимны, но готовы на месть и чрезвычайно корыстолюбивы. Последнее качество подает повод у них нередко к кровавым спорам, в которые часто бывают завлечены целые роды, живущие почти в вечной вражде между собой. Баранта у них обыкновенна, не только что терпима, но и в уважении. Месть страшна, без пощады. Но вообще они не храбры, даже более робки. Занимающиеся разбоем стараются одолеть хитростью, а не в открытом бою, и делают нападение преимущественно ночью. Можно проехать безопасно всю степь с несколькими только казаками, потому что их киргизы чрезвычайно боятся. Впрочем, они очень проворные и искусные всадники. С удивительной легкостью изучают все, что только доступно для физических способностей. Они учатся ездить верхом с детства. Мужчины проводят свою жизнь в частой езде, в бездейственном спокойствии, а работой занимаются женщины. Они наблюдают за домашним порядком, при перекочевке снимают кибитки, устраивают их на новом месте и суть всегда рабыни суровых мужей своих.
Букеевская орда ведет довольно живую торговлю с русскими купцами, потому что не сообщенным известиям в журнале торговли и мануфактуры видно, что киргизы этой Орды продали в 1828 году русским купцам 400,000 овец, 3,000 лошадей, 4030 пуд козьей шерсти, 15 000 лошадиных кож, 10,000 пуд овечьего жира. Всего на 3,000,000 рублей.
Возвратившись из Рын песков в Ханское жилище, где в большом зале, убранной в европейском вкусе, готов был уже стол с винами. А после обеда отправился на прекрасных московских дрожках, в сопровождении казака и киргиза, для прогулки. Проехав полверсты, прибыли мы к небольшому соляному озеру, покрытому дикими утками и гусями. Летом оно совершенно засыхает, а теперь от снега и дождевой воды было полно. Множество таких озер попадалось нам в продолжение пути. По показанию киргиза они идут поперек дороги, верст на 15. Проехав 7 верст, мы приехали к обширному пространству воды, которой пределы видны были только к северу и западу, но к юго-востоку и восток-юго-восток оно простиралось более чем на 100 верст. Это масса вод разливается только весной. С наступлением жаров она уменьшается от испарений и оставляет после себя множество отдельных друг от друга больших и малых, смотря по местности со-ляных озер. Когда озера высыхают совершенно, то вся поверхность покрывается рыхлой соленой массой. Эта водная равнина находится в особенном углублении степи, которая граничит к востоку и юго-востоку. Рын песками, к югу и юго-юго-западу горами Арзаргаром, Чапчачи и Богдо и к западу малой Богдо. Так как теперь в выветренной соленой массе иссохшего озера ничего не было приметно, то я взял с собой с песчаного дна его для химического исследования и знания. Через разложение ли поваренной соли, вследствие испарения, обнаруживается глауберова соль, или здесь на поверхности она образуется позднее при действии атмосферы. На обратном с этой прогулки пути восхищался я чрезвычайно живописным видом: вокруг паслись многочисленные стада овец, лошадей, телят и верблюдов и в рассеянии виднелись киргизы то по одному, то толпами. Здесь и там были разбиты кибитки армян и татар, прибывших к месту ярмарки, учрежденной Ханом, а вокруг ходили или лежали верблюды и лошади. Из глубины степи на северо-северо-востоке возвышаются песчаные горы, и в центре этой картины красуется Ханский дом со своими пристройками, окруженный киргизами. Невдалеке стоит казачий пикет с 10-ю оседланными лошадьми, готовыми в путь.
Вечером посетил меня Хан в моей комнате вместе с шурином и предложил нам конфет и персидских плодов. Вообще Хан оказывал чрезвычайное гостеприимство, какого я не ожидал. Хан показывал нам обалденное серебром и золотом, осыпанное драгоценными камнями оружие и особливо хвалил сталь многих черкесских и турецких сабель и кинжалов. Хвалил также силу многих с отвинчиваемыми стволами, древность и употребление различных бердышей секир, стрел и луков, употребляемых его предками. Но отличного превосходства от других были две сабли осыпанными драгоценными камнями, из которых 1-я подарена была покойным Императором Александром Благословенным отцу его Букей Хану. Вторая ему, при наименовании его Ханом. В 7 часов вечера мы услышали голос Муллы, совершающего в большом зале моление. Мулла этот был сам Хан, которого и сначала не узнал, потому он был в белой шелковой чалме. Он принял эту обязанность за отсутствием настоящего муллы. Я удивлялся ненарушимому благоговению молящихся, хотя в той же самой комнате кипел огромный самовар и люди ходили взад и вперед. Мечети еще не было, но Хан предполагает ее выстроить.
Киргизы не исключая, впрочем, и самых знатных, плохие Магометане и предписаниям Корана мало или вовсе не следуют. Они принадлежат к секте Суннитов и ездят на поклонение к могиле Кара Ахмета Ходжа, в Туркестан, потому что Мекка от них далеко.
Расстояние от Елтонского озера до Северного края Рын песков карте не-сколько преувеличено. Оно расширяется на 1 градус экватора. По единогласному объявлению киргизов дорога от Елтона до вышеупомянутого Умета на Умета на Киргизской границе имеет до 45 верст. А оттуда до Ханского жилища, находящегося на краю Рын песков, 35 верст и столько же до соленых озер и грязей, находящихся около Рын песков.
26 апреля утром в половине 10 часа оставили мы гостеприимное жилище Хана. Я высказывал ему на прощение мою благодарность, которую он принял весьма благосклонно. При этом он дал знак своему шурину, который тотчас вышел, и через минуту принес драгоценный черкесский кинжал с рукояткой, из слоновой кости, в бархатных ножнах, усыпанных серебряными и золотыми бляхами.
Хан сказал мне, что по киргизскому обычаю ни один гость не отпускается без подарка, и потому я должен принять этот кинжал, который носил он сам. На этом кинжале было начертано его имя. Два моих спутника получили в подарок по прекрасному Бухарскому халату. Хан несколько раз пожал мне руку, обнял меня и поцеловал. Так оставил я с грустью гостеприимный дом степи, и мно-жество киргизов собралось перед жилищем Хана, из любопытства. Мы ехали на северо-восток по твердой песчаной степи, покрытой травой. Через полчаса повернули на север, и через четверть часа на восток.
Чтобы определить по возможности еще неизмеренное расстояние от Ханского жилища до Глиняного, при Камыш-Самарских озерах, и пристроил свой годометр к правому заднему колесу моего тарантаса, и в продолжение этого времени, с письменной доской в руке, определял направление пути по компасу и часам. Это было конечно труд утомительный, но определение расстояния важнейших пунктов степи между Волгой и Уралом весьма нужно. Ибо эта дорога короче всех и удобнее для сообщений на внутренней России на Урале и обратно. Мы ехали по твердой равнине, поросшей травой, имеющей до 1000 шагов ширины, сначала быстро развернувшиеся на большое пространство, потом снова с узящейся между тем, как перед нами по обеим сторонам дороги показались песчаные горы. По мере приближения к нам, расступались, и мы увидели извивающуюся посредине зеленую долину. Проехав мимо озер, содержащих солоноватую воду, около 12 часов мы приблизились к равнине, на большое пространство покрытой травой (Рын пески оставались несколько позади). Здесь раскинуто было множество кибиток, и паслись большие стада лошадей, овец, коров и верблюдов. Сменяя здесь лошадей, я в то же время мог рассмотреть сопровождавший меня конвой. Он состоял из Султана, близкого родственника Хана Джангира,- народного старшины двух казаков, двух вооруженных киргизов, слуг ханских и нескольких простых провожатых - закутанного в изодранную лошадиную шкуру, поразив меня своим безобразным монгольским лицом, который от времени до времени вырывал волосы из лошадиной гривы, скатывал их в клубок, клал в рот и жевал.
Мы проехали мимо нескольких озер, содержащих соленую и пресную воду. Рын пески тянулись по одну сторону дороги до той поры, когда мы в половине второго часа достигли узкой полосы, поросшей травой. Проехав его, мы около 3-хчасов остановились вблизи аула для смены лошадей. Дорогу нам указывали 3 или 4 киргиза. Они сперва разъезжались в разные стороны, держась одной высокой, песчаной горы на горизонте. Затем подавали друг другу и моим спутникам указательные знаки по направлению пути, и тогда как один из них останавливался на месте в ожидании нас, другие пускались далее. Только с этими номадами, знающими между этими песчаными холмами, каждое пастбище, можно находить в этом лабиринте дорогу. Оставив песчаные горы за собой, в указатели дороги нам представились большие соленые озера и одинокие возвышения степи. Подъезжая к аулу, мы увидели кибитку, которую переносили несколько человек на высокое, покрытое травой место. Впереди выехал Султан, который велел эту кибитку обложить белым чистым войлоком, а внутри убрать коврами и подушечками. Он принял меня у дверей своего подвижного дома и просил войти к нему. Подходя к кибитке, я убедил его войти наперед, а сам вошел уже за ним, что ему весьма понравилось. Мы расположились на широком войлоке. Тут же находился и народный старшина. Потом явились владетели аула и мои проводники для засвидетельствования Султану и народному старшине своего почтения. Они остановились в некотором отдалении на одно кольцо, и прикладывая руки к груди.
Султан при этом случае подавал им руку, которую с коленопреклонением они почтительно принимали обеими руками и жали. Простые киргизы становились перед Султаном на оба колени. Здесь я подкрепил себя пищей. В продолжение пути мой годомер показал 10000 оборотов. Я посетил здесь одну из ближних кибиток, где был окружен толпой мужчин, женщин и детей, собравшихся из любопытства. Женщины лицом не хороши. Перед некоторыми кибитками протянуты были между кольями веревки, к которым привязаны были телята и козлята. Между тем как матки их паслись, и только в определенное время к ним допускались. Я в первый раз увидел тут ловлю лошадей арканом. Киргиз мчится к стаду на легком коне своем, бросает аркан в замеченную им лошадь. Лошади уже знают аркан и всячески стараются его избегать. Даже и тогда, если аркан бывает накинут на нее, она долго еще тащит за собой всадника, а при недостатке силы и проворства, снова вырывается. В экипаж мой были впряжены 6 лошадей, по три в ряд. На четырех крайних скакали киргизы, рядом с ними ехали киргизы для указания дороги. Один киргиз ехал впереди как вожатый, держа в руке три веревки от передних лошадей. А как лошади дурно были запряжены, то немного спустя у одной лопнула постромка, другая встала на дыбы, третья выбилась из упряжки. Киргизы в этих случаях показывали особенное проворство и ловкость. Мы ехали по ровной малорастительной, довольно твердой степи, и скоро Рын пески исчезли у нас из виду.
К.Ф. Гебель
Перевод с немекого. И. М.
Опубл.: Астраханские губернские ведомости. Часть неофициальная. 1845 г.
№45.С.308-311; №46. С.318-320; №47.С.323-325
(*) Недавняя кончина владетеля киргиз-кайсаков Внутренней Орды Генерал-майора Джангира
Букеева побудила к извлечению из путешествия г. Гебеля некоторых очерков его жизни и состояния
степей. Г. Гебель, профессор в Дерптском Университете Химии и Фармации, путешествовал в Южную
Россию, в сопровождении г. Клауса и г. Бергмана в 1834 году. При всем не лишним считаем присо-
вокупить, что подвластный Хану народ, занимая своим кочевьем земли, находящиеся на левой сто-
роне Волги, между землями Саратовской губернии, Уральского войска, в соседстве с Куирдовскими
татарами и калмыками, касается и Астраханской губернии. По управлению в судной части зависит
от Оренбургского Военного Губернатора и Пограничной комиссии, а для Полицейского надзора за
Ордой назначается несколько казаков по распоряжению Астраханского Военного Губернатора. О зна-
чении законной власти, которой управляются они по закону Магомеданскому и о разделении Орды
на несколько родов была возмещена особая в тех ведомостях статья, в одном из прошедших годов. По
малолетству детей покойного Джангир Хана Управление Ордой вверено в настоящее время его родно-
му брату Султану Адиль Букей Ханову.
(**) Через этот пункт ныне, по распоряжению попечительного Правительства, пролагается из Мо-
сквы в Астрахань новый почтовый тракт.
(*) Это было в 1834 году. Надо заметить, что он на лицо казался, довольно моложав, а, в самом деле,
был старше годами.